Соработничество во Христе

— В чем принципиальное отличие философии от теологии? Как Вы стали теологом?

— Заниматься философией я начал во время обучения на историческом факультете, когда понял, что хочу знать историю не только на уровне фактов, но и на уровне смыслов. По мере углубления в философию я осознал, что философия есть знание Бога, просто более в логической области, нежели в чувственной. У философии и теологии единый предмет — Бог как абсолютная Истина. То, что на языке религии — Господь Вседержитель, на языке философии есть всеобщее, бесконечное, абсолют. Это разные термины для выражения единственного, всеобщего первоначала. Религия базируется на такой форме, как представление. Она есть образное познание Бога, выраженное через притчи, метафоры, через Священное Предание, то есть через то, что мы называем художественным, символическим языком, понятным простому человеку. Не будем забывать, что апостолы — это плотники, рыбаки, и глубокой философской подготовки у них не было, они должны были беседовать с людьми на том языке, на котором говорят сами. Спаситель говорит: Кто может вместить, да вместит (Мф. 19 , 12), подчеркивая, что нужно говорить с каждым человеком на том языке, который он способен понять.

То, что в Евангелии излагается в форме повествования, философия излагает путем логических категорий и понятий, в которых в обобщенном виде содержится истина христианства, поэтому философия совпадает с теологией по содержанию, разница лишь в форме. Вместе они делают общее дело — говорят о спасении человека, раскрытии в нем божественного, разумного, духовного начала. Между этими науками не может быть конкуренции — только равноправное соработничество во имя истины. Нам необходимо философизировать теологию и, наоборот, теологизировать философию — в этом сейчас ключевая тенденция.

— Чем занимается современная теология?

— Православная теология в России сейчас находится на сложном и интересном пути — это путь университетской теологии. Богословское образование в нашей стране было сосредоточено исключительно в духовных академиях и семинариях, в отличие от Европы, где сразу, с XI века, теология стала университетской дисциплиной. М. В. Ломоносов, разрабатывая в середине XVIII века проект Московского университета, распорядился иначе, сказав, что богословские кафедры отдает Славяно-греко-латинской академии. Поэтому университеты в России развивались без теологических факультетов, а духовные академии, прежде всего, занимались подготовкой священнослужителей. Историки университетского образования считают, что так было сделано из-за того, что опасались влияния протестантской и католической мысли через университеты. Чтобы таких соблазнов не допускать, решили вообще не вводить богословие в университетскую программу, тем более что у нас был опыт Киево-Могилянской академии, где некоторое время было сильное влияние всего латинского.

Теперь теология, став частью университетского образования, должна стать органической составляющей общественной культуры и войти в наше духовное пространство. Благодаря трудам православно-теологического сообщества России (светские университеты, кафедры и факультеты теологии и т. д.), мудро возглавляемого ректором Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета протоиереем Владимиром Воробьёвым, теологию признали и приняли в список научных специальностей. Так что теперь нам нужно расширять свою деятельность, опираясь на многолетний опыт развития теологии в других странах, активно сотрудничать с духовными семинариями и академиями. В Саратове замечательное, плодотворное сотрудничество митрополии, университета и семинарии — гармоничное и поучительное для других регионов России.

— Какие исследования по теологии проводятся в вашем университете?

— Мы занимаемся исследованиями Нового Завета, истории Церкви, догматики. Помимо этого делаем акцент на философии теологии, раскрытии потенциала взаимодействия христианской философии и православной теологии как тех наук, которые на сегодняшний день могут быть единым мировоззренческим ядром в жизни российских университетов. Именно эти две науки дают наиболее целостное внутреннее ценностное содержание молодому человеку, вне истины и Бога — все тщетно.

Христос нам говорит: Я есмь Альфа и Омега, начало и конец (Откр. 1 , 8), слушающий слово Мое и верующий в Пославшего Меня имеет жизнь вечную, и на суд не приходит, но перешел от смерти в жизнь (Ин. 5 , 24). Это начало и конец — путь истинный, жизнь — это мысль и жизнь во Христе. Это как раз и раскрывается в опыте христианской религии, в опыте теологии и философии. Без этого взаимодействия невозможно духовное возрождение России, его нельзя подменить только лишь историческим и культурологическим знанием. Чем слабее будут представлены философия и теология в университетском пространстве, тем хуже будут перспективы духовного развития нашего общества, и наоборот. Другое дело, что это должно быть на профессиональном уровне. Здесь главный принцип, как и в медицине: не навреди. Дискредитировать идею просто, но потом сложно возобновить.

— Зачем теология нужна государству?

— Прежде всего, государство возлагает надежды на теологию как на духовно-мировоззренческую базу воспитания молодого поколения. Это борьба за идентичность народа — за культуру, язык, историю, самобытность, веру. Святые равноапостольные Кирилл и Мефодий не просто основоположники письменности — они творцы идентичности, которые положили начало единству философского и богословского знания. Благодаря Крещению Русь стала Русью, самостоятельным государством. Это наш архетип, и потому государство должно способствовать тому, чтобы русский человек осознавал свое историческое «я», понимал глубину веры и ее значение. А этого нельзя сделать без серьезного подхода к теологическому образованию.

Я считаю, что философию и теологию нужно вводить в качестве обязательных учебных дисциплин в программы всех направлений подготовки, как в свое время сделало советское государство, в котором четыре дисциплины — философию, историю, иностранный язык и физическую культуру — изучали студенты всех специальностей. Мы стоим у истоков создания мощного философского, теологического, исторического образования в высшей школе. В этом плане нам необходимо активно сотрудничать с духовными школами, в одиночку такую задачу не решить.

— Сколько человек обучаются на направлении «Теология» в вашем вузе? Чем вызван интерес у молодежи к этой науке? Кем они себя видят после окончания университета?

— В Кубанском университете набор на это направление открылся в 2010 году, потом был перерыв в несколько лет, связанный с отсутствием бюджетных мест. Сейчас у нас учатся более 80 человек. В наших планах — получить лицензию и на религиоведение, так как именно кластер из этих трех взаимосвязанных и взаимоопределяющих направлений — философия, теология, религиоведение — должен быть в основе современного философского факультета, как это и есть в Саратове.

Сложность в том, что на сегодняшний день борьба за признание теологии в обществе и государстве только на начальной стадии, потому что мало утвердить теологию как направление обучения, важно еще и создавать рабочие места. Это возможно только через формирование запроса на компетенции тео­логов со стороны органов власти, СМИ, образовательных структур. Профессия тео­лога должна быть такой же понятной всем, как, например, профессия психолога. В западном мире всем ясно, что теолог — это либо священник, либо преподаватель, журналист, который профессионально и грамотно отражает религиозные процессы, сотрудник, занимающийся социальным служением на приходе, и так далее. Это профессия, связанная с сохранением базовой религии, духовных ценностей.

Для приема на работу существуют регламенты, где прописано, с каким образованием могут приходить те или иные специалисты. Направления «Теология» в них нет — нужно регламенты менять, а это очень серьезная работа. Из студентов-теологов нужно подготавливать хороших педагогов для высшей и средней школы, других образовательных структур. На сегодняшний день большинство преподавателей ОПК — это не теологи. Это люди, которые получили филологическое, историческое образование и прошли некоторую переподготовку. Это неправильно, нужно встраивать теологов в педагогическую сферу.

К сожалению, у нас сейчас жесткое разделение предметности и педагогичности. Я окончил исторический факультет и получил запись в дипломе: «историк, преподаватель истории». А сейчас коллега заканчивает истфак — он бакалавр истории, но преподавать не имеет права. Я считаю, что это неправильно: если ты владеешь наукой, то должен уметь ее и преподавать. Нужно вводить педагогическую практику, чтобы студенты на старших курсах овладевали педагогическими компетенциями.

— На Ваш взгляд, теолог должен быть верующим человеком?

— Безусловно, это аналогично вопросу: а должен ли филолог быть говорящим человеком? По-хорошему, будущий теолог должен быть не только верующим, но и воцерковленным человеком, который участвует в таинствах.

— Что может дать теология обычному верующему человеку?

— Глубокое и систематическое знание, которое поможет понимать содержание и форму своего вероучения. Глубинное знание веры не может быть охвачено человеком на краткосрочных курсах — это все равно что пытаться изучить иностранный язык за несколько месяцев. Приблизительное знание может сыграть с человеком злую шутку — он может заплутать и уйти в сектантство и даже безбожие. В этом плане полуобразованным быть хуже, чем необразованным. Изучение теологии в широком гуманитарном контексте наряду с философией, историей, изучением иностранных и классических языков — это и есть главное противоядие молодежному экстремизму и радикализму, которые всегда проистекают из непонимания молодым человеком истины.

— Вы впервые в Саратове? Расскажите о сотрудничестве с СГУ.

— В Саратове я уже в третий раз, предыдущие визиты были связаны с деятельностью философского факультета СГУ. Я член учебно-методического объединения философских факультетов, в 2018 году здесь проходило заседание УМО. Саратов — прекрасный русский город, здесь спокойная обстановка, приветливые люди. Есть что-то общее с Кубанью, мне здесь комфортно, чувствую себя как дома.

В эту поездку я впервые побывал в Саратовской семинарии, познакомился с ее ректором, протоиереем Сергием Штурбабиным — прекрасным, интеллигентным, глубоко образованным человеком. Надеюсь, мы продолжим сотрудничество не только с Саратовским госуниверситетом, но и с семинарией.

Газета «Православная вера», № 15 (707), август 2022 г.